Его имя было изъято из большинства текстов по истории, и когда включалось, то это было с единственной целью - очернить и унизить его и его творчество. Несмотря на все это, именно он, впервые открыл французские академии женщинам, и именно он был возможно самым большим живописцем человеческой фигуры во всей истории живописи.
Он был не только лучшим художником, когда-либо отразившим в живописи человеческую анатомию, но, что еще более важно, он отразил нежные и самые тонкие нюансы индивидуальности и настроения образов. Бугеро улавливал душевность и настроение своих персонажей подобно Рембранту. Рембрант, как говорят, уловил душу старости, а Бугеро поймал душу юности.
Особенностью его творчества является создание работ в натуральную величину. Он был тем художником, который создал наибольшее количество работ, изображающих тела людей, когда-либо производимые художниками. Добавьте к этому факт, что половина этих картин является великими шедеврами, и мы видим художника, который принадлежит к группе таких великих мастеров во всей истории западного искусства., как Микеланджело, Рембрант и Карраваджо.
В период, примерно с начала Первой Мировой войны до 1980-х годов, число людей в американце и Европе - особенно во Франции - кто когда-либо слышал имя Вильяма Бугеро, было редкостью. Еще меньше было тех, которые, видели фотографии его живописи, уже не говоря о реальных картинах. В старых словарях или художественных справочниках можно было найти только крошечные черно-белые изображения некоторых его работ.
Только замечательный каталог 1984/85 выставки Bouguereau, организованной монреальским Музеем Прекрасного Искусства, вызвал серьезный подход к предмету неподдельный интерес к творчеству художника, за что мы должны благодарить Луизу d'Argencourt и покойного Марка Стивена Волкера.
И все же, Бугеро был одним из наиболее востребованных и известных художников в конце девятнадцатого столетия. На ежегодные его выставки приходило большое количество людей, чтобы восхититься его картинами, и которые часто воспроизводились на первых полосах журналов. Миллионы фотографий его картин были куплены в дома тех, которые не могли позволить себе картины. В целом, его картины были самые дорогие, и его клиенты были самые богатые люди общества - американцы главным образом - которые чаще ожидали много месяцев, даже лет, прежде, чем они могли наконец купить какую-либо живопись от великого мастера. И это, несмотря на его многочисленное творчество - более 800 работ.
Поднимаясь в шесть часов утра, Бугеро шел в свою студию и находился там, не покидая ее до сумерек, уталяя свой голод, съедая в полдень яйца и уталяя жажду стаканом воды. Он принял гостей, он курил, он болтал, он шутил; но он не останавливался - он никогда не останавливался. Как только свет становился недостаточным для живописи, он работал над своей корреспонденцией, тогда наконец, его воображение блуждало, он искал новые предметы, проектируя новые композиции при искусственном освещении, останавливаясь только, когда усталость поглощала его.
Жан Ели был отцом Сэмюэля Ели Бугеро, профессора английского языка, который был отцом восьми детей, из которых Теодор станет отцом живописца, Вильяма.
30-ого ноября 1825, родился Вильям Бугеро, второй сын Théodore Bouguereau и Marie Marguérite (sic) Bonnin, как молодой кальвинист. Пять лет спустя, Вильяма крестили в католическую веру.
Пара тогда жила около порта. Глава семьи был небольшим бизнесменом, который управлял винным магазином, но его бизнес в лучшем случае восполнял затраты на проживание. В начале 1828 семья переехала в область Saint-Claude, и Мадам Бугеро родила в марте того же года девочку, которую они назвали Мэри Аделайн, но Ханной по прозвищу.
В 1832, семья уехала в Сен-Мартен; основной город острова Ré, где Теодор думал, что он начнет бизнес в порту. Вильям был зачислен в местную школу, и уже его одноклассники говорили о бесчисленных рисунках, которые буквально освещали его блокноты и школьные тетради.
Несмотря на переезд и хорошую репутацию вин Ré, бизнес Théodore's никогда не процветал, и именно эта хроническая ситуация несомненно создала в семье угнетенную, тяжелую и напряженную атмосферу. Загрузнув в трясине экономического беспокойства, бесконечных ссорах и постоянных желаниях экономить, молодая пара отослала своих детей к родственникам.
Именно при этих обстоятельствах Вильям попал к своему дяде, 27-летнему Бугеро Eugène, младшему брату Теодору. Он был священником, которому только что дали приход в церкви Святого Этьена в округе Mortagne sur Gironde. Всю свою жизнь, Бугеро хранил самые любящие воспоминания о его пребывании в Mortagne, и гораздо позднее напишет, что счастье семейной жизни он увидел и обрел именно у своего дяди.
Eugène заменил ему отца и наставника, разделяя с молодым человеком его любовь к латинской и французской литературе и поощряя его интерес к классической культуре - интерес, который живописец пронес всю свою жизнь. Конечно, религиозным образованием не пренебрегали, и Вильям провел часы, читая Евангелие и Жизнь Святых. Он также имел достато времени для своих мечтаний; растянувшись на траве, наблюдая флору и фауну, движение облаков, или небесных тел вечером.
Eugène также приучил мальчика к охоте и верховой езде. Вместе они часто объезжали Saintonge верхом, посещая памятники и исторические места этой красивой области.
В 1839, Eugène решил послать своего племянника, чтобы изучать классику в колледже Pons, религиозном учреждении, которым управлял его друг. Вильям приспособился легко к аскетическим условиям школы - интерната.
Молодой человек изучал также древнюю историю, греческую и латинскую мифологии, и басняи и поэзии Longus, Ovid, Вирджиля, и несомненно, Pausanius, автора, которого он любил.
Он получил свои первые уроки рисования здесь от Луи Саджа, молодого профессора, который был учеником Ingres и был преданным классицизму. Преподаватель прививал постулаты Ingres своим студентам, предупреждая их против соблазнений романтичной 'ереси' и представляя жизнь художника как бесконечную конкурентоспособную борьбу. Более поздние убеждения Бугеро были взращены на этой богатой почве. Он был убежден, что постоянная упорная работа была необходима, чтобы обрести мастерство.
В 1841, Теодор Бугеро, изменяет направление своего умирающего бизнеса - торговлю вином он заменяят на торговлю оливковым маслом в Бордо.
Юный Вильям, в 17 лет, неохотно воссоединился со своей семьей в Бордо. Теодор решил закончить обучение сына, не из-за их стоимости, а скорее потому, что молодой человек был уже в том возрасте, чтобы мог помочь ему в делах семьи. Он должен был вести бухгалтерию их бизнеса и затем позже принять те же самые обязанности, создав магазинчик по соседству.
Молодой же Вильям мечтал только о художественных курсах. Это, естественно, создавало трудности, поскольку он нуждался в согласии отца. Получить это было сложно, но благоприятное отношение его матери и дополнительная поддержка друзей семьи, в его пользу и Теодор наконец смягчился при условии, что эти занятия не будут вести его сына на тернистую и опасную карьеру художника.
И именно так Вильям Бугеро, наряду с очевидностью превосходного и очевидного таланта, получил допуск в старший класс, где преподавал Жан-Пол Alaux. В начале он мог посещать только утренние занятия, между шестью и восмью часами, так как он не мог пренебречь его "профессиональными" обязанностями в бухгалтерии отца. Однако, его прогресс был настолько быстр, что он скоро выиграл (в 1844) приз за "Лучшую историческую живопись" (за изображение святого Роха), хотя он конкурировал со старшими студентов, которые занимались полный рабочий день. Чтобы заработать денег, он создавал этикетки для джемов и вареней
Мечтой же Вильяма была поездка в Париж, чтобы войти в École des Beaux-Arts. Но сначала, он должен был получить обязательное разрешение отца на отъезд из дома. Неохотно, его отец произнес необходимые слова разрешения, и молодой художник начал формировать планы и финансовые средства для того, чтобы воплотить свою мечту. Вильям тогда получил помощь от его дяди, Eugène, который предоставил ему снова и жилье и возможность рисовать в Mortagne, где он провел три месяца, рисуя маслянные портреты известных лиц Saintonge. От продажи этих портретов от собрал небольшой запас в девятьсот франков.
аконец, в апреле 1846, Бугеро допустили до École des Beaux-Arts. Удивительно, но он мог бы и не поступить, так как он был 99-ым из 100, которые были приняты.
Поэтому, в 1848 ему разрешали принять участие в трех предварительных стадиях соревнования за "Grand Prix de Rome."
Сюжетом для живописи в заключительном туре в том году был: "Святой Петр, будучи чудесно освобожденным из тюрьмы входит в дом Марии, матери Джона, где его неожиданное присутствие вызывает общее удивление."
Неспособные решить между двумя лучшими кандидатами, члены Académie предоставляли два Grands Prix, один к Бугеро и другой Густаву Булангеру.
Император Наполеон III тогда уполномочил его нарисовать его портрет и Императрицы. В конце года, Император попросил, чтобы он выполнил большую историческую живопись, чтобы ознаменовать его посещение жертв наводнения Tarascon.
Еще в 1856, он женился на Мэри-Нелли Monchablon, которая впоследствии родила ему пятерых детей.
С этого времени, Бугеро стал одним из молодых живописцев, о которых говорил весь Париж. Другой богатый Парижский бизнесмен, банкир Емиль Переир, в 1857 году попросил его помочь в украшении части его особняка в Святом Хоноре Fanbourg, где художник провел два года, чтобы это закончить.
Также в 1857, родился первый ребенок, Генриэтта. Бугеро жил тогда в Carnot, где у него была студия и начал преподавать собственным студентам. В 1859, он нарисовал один из его самых больших холстов, All Souls Day, который был куплен городом Бордо. Он тогда участвовал в художественном оформлении St. Louis Chapel в церкви St. Clotilde в Париже. В том же самом году он стал Кавалером Легиона Чести и отцом сына, Georges.
Вторая дочь, Джин, родилась на Рождество, 1861. Бугеро был малопроизводителен в 1862 и 1863. После этих двух лет, Бугеро стоял перед двумя проблемами: первое - он полностью изменил свою технику живописи, поскольку он трудился неуклонно, ища новые подходы в использовании цвета.
Второе - он был "вынужден неохотно" сосредоточиться на связях с общественностью, чтобы заработать доброжелательность и поддержку Академии, он только что просил во второй раз о членстве в Институте.
В 1865 ему предоставляли возможность художественного оформления потолка и tympanums концертного зала Великого Thé�tre Бордо. Этот проект волновал его долго, так как строительство не было закончено до 1869 и оформлялся до 1870.
Дочь Бугеро, Джин, скончалась в 1866. Это оказалось первым в ряду по-видимому бесконечных тяжелых утрат. Тот тот же самый год, он попросил, чтобы его друг и ученик, Жан Луи Паскаль составил план его собственного дома, который собирался построить, он купил место на Nortre-Dame-des-Champs. И так, в 1868, он вселился в дом со своей семьей и его матерью, как раз в период рождения их четвертого ребенка, Пола. Именно с этого времени его работы приобретают известность.
Бугеро проводил отпуск в Бретани, когда 19 июля 1870, Франция объявила войну Пруссии. Он возвратился в Париж один, оставив свою жену, Нелли, и троих детей в Concarneau. 2-ого сентября, Император сдался в Седане, но Париж отказался сдаться. Осада города началась, и Бугеро смело решил остаться.
Хотя он был освобожден от военной обязанности из-за своего возраста, он однако зарегистрировался в Garde Nationale, где он служил простым солдатом, стоящим на страже на укреплениях и освобождающим других молодых солдат на хозяйственной работе. Париж был в руинах, но к счастью, он и его собственный дом были сохранены.
Когда осада наконец была снята, он уехал в Ла-Рошель, где проживали его семья и его мать. Они все возвратились в столицу в сентябре 1871. Бугеро использовал свое пребывание в Ла-Рошеле, чтобы создать связи с лидерами сообщества, и духовного и светского.
Также, в то время как он проживал там, он расписал декоративные элементы часовни в Virgin's соборе и знаменитый портрет в полный рост епископа, монсиньора Томаса.
В 1872, Бугеро стал иногда преподавать в Юлианской Академии, заменяя постоянно обучающих преподавателей, когда кто-нибудь из них был в отпуске.
Его дочь, Генриэтта, вышла замуж за Джорджа Винсенса, сына богатого бизнесмена Ла-Рошеля и дальнего родственника, связанного с ветвью семьи Signette. Союз привел к рождению маленького Вильяма, сделав великого мастера впервые дедушкой. Бугеро, наконец, почувствовал себя счастливым и боль прошлых утрат начала стихать.
В 1881, французское правительство передало административный контроль ежегодного Салона выставок ему непосредственно.
Эти черты характера были источником небольшого количества конфликтов, с его коллегами и критиками, так же как и с различными государственными официальными лицами.
Например, следствием его негибкости такого проведения, после Всемирной Ярмарки 1889 года, привело к главной размолвке с художником, Meissonnier, и его сторонниками по деталям в инструкциях, управляющих распределением денежных средств.
Бугеро, как президент фонда поддержки художников, отчаянно защищал будущее молодых художников, борясь, чтобы поддерживать медалистов Всемирной Ярмарки.
Несмотря на быструю отставку Бугеро, после его бесплодных усилий урегулировать конфликт с инакомыслящими, эта ожесточенная конфронтация вызвала раскол и в последующем основание Société Nationale des Beaux-Arts, полностью его собственного ежегодного Салона.
В феврале 1896, мать Бугеро умерла на 92-ом году жизни. Элизабет Гарднер была из Нью-Хэмпшира, но она вышла за Вильяма в его родном округе в Ла-Рошеле, поскольку он предпочел в своем возрасте (ему был 71 год), не предпринимать длительных поездок в США. В том же году, когда курсы в Юлианской академии и академии Изящных искусств были закончены, "молодая пара" приехала в Ла-Рошель на свой "медовый" месяц.
Элизабет Гарднер-Бугеро решила мало заниматся своей собственной карьерой художницы и посвятила свою жизнь мужу. Она была очень предана и была всегда на его стороне, действуя как его секретарь, ведя его корреспонденцию, бумаги и т.п.
В 1899, его сын Пол, адвокат, и офицер в запасе, заболел туберкулезом. Пол уехал в феврале в Menton на юг Франции вместе с отцом и мачехой, которая оставалась с ним до середины мая. Бугеро получил прибыль от времени, проведенном на юге, так как мог рисовать долгие часы, по-видимому без отдыха.
Пол позже поехал в По, чтобы поправиться, не возвращался в Париж до 1900, где он вскоре умер в окружении его семьи. Таким образом Бугеро был вынужден перенести ужасную трагедию - видеть смерть 4-х из его 5 детей, самые тяжелое, что могло для него быть и ни вся его власть, известность и благосостояние не смогли сделать ничего, чтобы это облегчить.
К этому времени, Бугеро был освобожден от его обязанностей, касающихся Всемирной Ярмарки 1900 года в Париже, но тем не менее он не уклонялся ни от одной из его обязанностей, и его работа помогла ему держаться. Сопровождаемый своей женой, Бугеро посетил несколько обедов и приемов, но большинство приглашений было отклонено, потому что пара была в трауре.
Потеря Пола была серьезным ударом на состояние художника и физически и на его дух. Он начал стареть очень быстро; и его дни теперь, казалось, тяготили его как никогда прежде. Кроме того, Бугеро стал объединять свою жизнь полную трудной и постоянной работы со обилием еды и выпивкой.
Худшим из всего этого было то, что он стал заядлым курильщиком. Несмотря на здравую конституцию, с ним случилось несколько серьезных кризисов здоровья после смерти Пола. В 1902 были проблемы с сердцем и первые признаки артериосклероза.
Но, были также счастливые моменты, которые успокаивали его. Картины, которые он выставил на Всемирной Ярмарке, были восторжено приняты. В его семейной жизни, его внук Вильям был принят в престижный École Polytechnique, что было источником большой гордости.
Можно предположить это лучше всего, то что он не увидел успешное нападение на традиционное искусство, которое переворачивало художественный мир вверх дном многие десятилетия, которые последовали после его смерти, и временным крахом его репутации и работ. Умер 19.08.1905 в Ла-Рошель
Его судьба была очень похожа на судьбу Рембрандта, работы которого были также высмеяны и изьяты из музеев и официальных художественных кругов в течение сотни лет после его смерти.
Репутация Рембрандта была реанимирована только с 1790-ых из-за влияния основателя Королевской Академии в Лондоне, сэра Джошуа Реинолдса.
Комментариев нет:
Отправить комментарий